Проект Сердцеведение

Теософия


Нет религии выше Истины!

 

О САМОПОЖЕРТВОВАНИИ

Спрашивающий. Является ли справедливость по отношению ко всем, и любовь к каждому существу высшим идеалом Теософии?
Теософ. Нет; есть еще один, более высокий.
 
Спрашивающий. Что же это может быть?
Теософ. Давать другим больше, чем себе - самопожертвование. Это была норма и распространенное мерило, которым особо отмечены величайшие Учителя и Наставники человечества - такие, как Гаутама Будда, как он запечетлен в Истории, и Иисус из Назарета, описанный в Евангелиях. Только одного этого качества было достаточно, чтобы гарантировать им вечное благоговение и благодарность поколений людей, пришедших после них. Мы, однако, говорим, что самопожертвование следует совершать с разборчивостью, и этот отказ от себя, будучи сделан не по справедливости, а слепо, не принимая во внимание последующие результаты, часто может оказаться не только сделанным напрасно, но и вредным. Одно из основных правил Теософии - это справедливость к себе - рассматриваемая как часть коллективной гуманности, а не как личную справедливость к себе, не большую и не меньшую чем к другим; если, конечно, принеся в жертву одного себя мы не можем принести пользу многим.
 
Спрашивающий. Не могли бы Вы привести пример, сделав эту идею более ясной?
Теософ. В истории много примеров, чтобы проиллюстрировать это. Самопожертвование для подлинного добра, для спасения многих или нескольких людей, Теософия ценит даже выше, чем самопожертвование ради сектантской идеи, такой, например, как "спасение язычников от вечных мук в аду". По нашему мнению, Отец Дамьен (*1), тридцатилетний молодой человек, принесший всю свою жизнь в жертву на благо и для облегчения страданий прокаженных на Молокаи (*2) и который поехал, чтобы восемнадцать лет одному прожить с ними, наконец заразиться отвратительной болезнью и умереть, умер не зря. Он дал облегчение и относительное счастье тысячам презираемых несчастных. Он принес им утешение, умственное и физическое. Он бросил луч света в черную и мрачную ночь существования, безнадежности, которой нет аналогов среди самых тяжелых человеческих страданий. Он был настоящим Теософом, и память о нем будет жить вечно в наших анналах. В наших глазах бедный бельгийский священник стоит выше, чем например, все те искренние, но тщеславные глупцы, миссионеры, которые жертвовали своими жизнями на островах Южных морей или в Китае. Что хорошего сделали они? В одном случае они шли к тем, кто еще не готов ни для какой истины, а в другом - к нации, чьи системы религиозной философии так же велики, как и другие, если только человек, обладавший ими, мог быть достойным уровня Конфуция и других их мудрецов. И они пали жертвами неблагодарных каннибалов и дикарей, народного фанатизма и ненависти. В то время как пойдя в трущобы Уайтчапеля или некоторые другие подобные места, что делаются застойными непосредственно под ярко сияющим светом нашей цивилизации, полные Христиан-дикарей и духовных прокаженных, они могли творить настоящее добро и посвятить свои жизни лучшей и более стоящей цели.
 
Спрашивающий. Но Христиане так не думают?
Теософ. Конечно, нет; потому что они действуют по ошибочному убеждению. Они думают, что крестив тело невменяемого дикаря, они спасают его душу от вечных мук. Одна церковь забывает своих мучеников, другая канонизирует и возводит статуи таких людей, как Лавр, который на сорок лет принес свое тело в жертву паразитам, которых оно вскармливало. Если бы у нас были средства, мы возвели бы памятник Отцу Дамьену, истинному святому на деле, и увековечили его память, как живой пример теософического героизма, милосердия и самопожертвования, достойных Будды и Христа.
 
Спрашивающий. Значит, Вы считаете самопожертвование долгом?
Теософ. Да; и объясняем это тем, что альтруизм является составной частью саморазвития. Но мы должны делать различие. Человек не имеет права голоданием доводить себя до смерти, чтобы у другого человека была пища, если только жизнь того человека не является объективно более ценной для многих, чем его собственная жизнь. Но его долг - пожертвовать своим собственным комфортом и работать для других, если они не могут работать сами для себя. Его долг - отдать то, что является полностью его собственностью и не может пригодиться никому, кроме него, если он эгоистично скроет это от других. Теософия учит самоотречению, но вовсе не проповедует опрометчивое и беспомощное принесение себя в жертву и не оправдывает фанатизм.
 
Спрашивающий. Но как мы можем достичь такого возвышенного состояния?
Теософ. Просвещенным применением наших заповедей на практике. Используя наш высший разум, духовную интуицию и чувство морали, и следуя указаниям того, что мы называем "тихим слабым голом" нашего сознания, который является голосом ЭГО, и который говорит в нас громче, чем землетрясения и громы Иеговы, в которых "нет Господа".
 
Спрашивающий. Если таковы наши обязанности по отношению к человечеству вообще, то что Вы понимаете под нашими обязанностями по отношению к непосредственному окружению?
Теософ. Совершенно те же, плюс те, которые возникают из особых обязательств, с учетом семейных уз.
 
Спрашивающий. Значит это неправда, когда говорят, что мужчина вступает в Теософическое Общество, лишь когда окончательно отделится от своей жены, детей и семейных отношений?
Теософ. Это безосновательная клевета, как и многое другое. Первый долг Теософа - выполнить свои обязанности, общие для всех, и особенно для тех, на ком лежат особые обязательства, потому что они добровольно возложили их на себя, такие как брачные узы, или потому, что судьба связала их с ними, я имею в виду те, что мы должны родителям или ближайшим родственникам.
 
Спрашивающий. А в чем долг Теософа перед самим собой?
Теософ. В том, чтобы контролировать и подчинять низшее "Я" при помощи Высшего. Очищать себя внутренне и морально; не бояться никого и ничего, кроме суда своей собственной совести. Никогда не делать дела наполовину, т.е., если он думает, что это дело достойно того, чтобы быть сделанным, пусть делает его открыто и смело, если оно дурно, пусть не трогает его вообще. Долг Теософа - облегчить свою ношу, обдумав мудрый афоризм Эпиктета, говорящего: "Не дай отвлечь себя от исполнения своего долга никакому праздному размышлению, на которое может навести тебя глупый мир, ибо его осуждение не в твоих силах, а, следовательно, не должно тебя беспокоить".
 
Спрашивающий. Но, предположим, член Вашего Общества должен отвечать на обвинение в неспособности проявлять альтруизм по отношению к другим людям на основании того, что "милосердие начинается дома", настаивая на том, что он слишком занят или слишком беден для того, чтобы осчастливить человечество или даже какую-то его часть - каковы Ваши правила в таком случае.
Теософ. Ни один человек не имеет права говорить, что он ничего не может сделать для других, ни под каким предлогом. "Исполняя должные обязанности в должном месте, человек может сделать мир своим должником", - пишет один английский писатель. Стакан холодной воды, вовремя поданный путнику, - это более благородно и более ценно, чем дюжина обедов, подаренных кстати и некстати человеку, который может позволить себе заплатить за них. Ни один человек, не имеющий этого своим убеждением, никогда не станет Теософом, но он может остаться членом нашего Общества. У нас нет правил, по которым мы могли бы заставить человека стать практическим Теософом, если он не испытывает потребности стать им.
 
Спрашивающий. Тогда зачем вообще он вступает в Общество?
Теософ. Лучше всего это известно тому, кто вступает. Поскольку здесь мы снова не имеем права заранее судить о человеке, даже если голос всего Общества будет против него, и я могу Вам сказать почему. В наши дни глас народа (во всяком случае, насколько это касается людей образованных) уже больше не глас божий, но голос предрассудка, эгоистических мотивов и часто просто антипатии. Наш долг - посеять семена Знания на будущее, и увидеть, что они хороши; не останавливаться для того, чтобы выяснить, почему мы должны делать это, и как и для чего мы должны тратить наше время, потому что теми, кто придет собирать урожай в будущем, мы никогда не будем.

______________________________________

*1 Дамьен, Жозеф де Востэр (1840-1889) - бельгийский католический миссионер

*2 Остров Центральных Гавай; колония прокажённых.

Источник: Е.П.Блаватская "Ключ к Теософии"

 

Персональный сайт семьи Ковалёвых
©Проект "Сердцеведение"
Счетчик посещений Counter.CO.KZ
Используются технологии uCoz