Учитель должен быть шалуном

Когда говорят - Амонашвили, все знают, что речь пойдет о гуманной педагогике. Уже сегодня имя Шалвы Александровича в ряду таких известных людей, как Ушинский, Сухомлинский, Коменский... Известность - известностью, но для тюменцев фигура Амонашвили не столь уж недосягаема: наши преподаватели и студенты два раза в год слушают его лекции.

О сути гуманной педагогики Шалва Амонашвили, может говорить часами. А мы хотели узнать побольше о нем самом. О том и речь пошла...

- Вы часто говорите: в учителе должна быть искра божья, а если нет, человек должен сам себя избрать. А вы - преподаватель от бога или сами себя избрали?

- Сначала я хотел быть журналистом, школьником печатался во многих газетах Грузии, стихи писал. К тому же мой отец работал директором типографии, я очень часто бывал у него на работе, влюбился в типографию, мне очень нравился запах краски. Но на журфак так и не попал. Закончил востоковедческий факультет. Решил: если журналистом захочу стать - стану!

Со второго курса работал в школе пионервожатым, потом - учителем труда, позже - истории. Вот там и узнал вкус детской жизни, уловил свою судьбу.

- Как вы это почувствовали?

- Ко мне пришла бабушка и говорит: сынок, бери моего внука, у него ни отца, ни матери нет. Я одна его воспитываю. Он гибнет, скоро попадет в дурную компанию. Я сдружился с этим мальчиком, всегда брал его с собой... Но было и другое - однажды дал пощечину школьнику. Он быстро спускался с лестницы и на меня наткнулся. А я же - пионервожатый! Потом долго думал, почему я это сделал? Хотел извиниться, искал его... Кстати, сейчас этот мальчик - парламентарий.

- Почему вы запомнили этот случай?

- До сих пор эта картинка у меня перед глазами. Тогда я начал читать педагогические книги. Понял, в чем суть общения с ребенком. Это обмен ценностями. Это стало для меня страстью.

- А что же с него, маленького, взять?

- Маленький человек - это раскрытая книга. Помню, будучи еще молодым учителем, дал детям контрольную, проверил, раздал тетради. Девочка в классе заплакала: "Не люблю математику, не буду больше учить! Вон сколько красного!" Я понял, что нужно выбросить красные чернила. Ребенок говорит: не ищи во мне ошибки, найди во мне опору. Дело, конечно, не в красных чернилах, дело - в отношении к детям.

- Отличаются нынешние школьники от прежних ваших учеников?

- Детям 60-х любые знания были интересны, они готовы были воспринимать любую педагогику: авторитарную или гуманную. Для современного ребенка доступна вся информация. Интернет - весь мир. Важно научить ребенка культуре выбора, помочь построить внутренние защитные системы, ведь в жизни много грязи, много соблазнов, нужно дать ребенку щит, дать нравственно-духовную опору.

- Кто должен этим заниматься: учитель или родитель?

- Все, конечно. Учитель обязан государственно, по выбору долга. А мамы часто считают детей своей собственностью.

- А говорят, что у преподавателей не хватает времени на собственных детей...

- Мы с женой тоже искали эту синюю птицу педагогики. Никогда не наказывали. Зато обижались. Наши дети стали очень хорошими людьми. Сын в Тбилиси работает, создал лигу защиты прав детей. Без всякого вознаграждения трудится, владеет языками, получил образование в Оксфорде. Я об этом ничего не знал. Дочка в Москве живет, у нее свое дело.

- Ваше общение со школьниками отличалось от общения с вашими собственными детьми?

- Нет, в принципе, не отличалось. В школе атмосфера другая, там все организованно проходит. В семье же - спонтанное общение, тем сложнее. Разное бывает, дети что-то ломают, не слушаются, могут грубо что-то сказать. Если им также ответить - ничего не выйдет. Есть аксиомы: любовь рождает любовь... Повторяю, все зависит от личности учителя. Учитель - душа-носитель света. Ученик - душа, ищущая этот свет. Урок - свет и судьба.

- А как вы с внуками?

- Они ждут не дождутся, когда я приеду. В Москве их двое: Михаил (Мика) и Александр (Сандрик). Вот подарок Мики (маленькая желтая лошадка - Авт.), он сказал: "Ты много ездишь, вот тебе лошадка". Мы - как братья. На равных разговариваем. Они мне помогают. Недавно мы вместе строили книжные полки. За три дня управились. Я один неделю бы возился. В Грузии, в деревне, у нас есть огород. Вместе мы ухаживаем за посадками, чистим бассейн. Я часто советуюсь с ними. Например, приготовлю урок, спрашиваю Сандрика: "Как ты думаешь, понравится?" Написал книгу: "Почитай, пожалуйста!" Ему надо знать, что дедушке важно его мнение, он нужен.

Я и с детьми своими так дружил. Это уникальная дружба. Она долго растет, но если сберечь это чувство, оно перерастает в нечто большее. Сегодня мы с сыном - наставники друг для друга.

- А вас как воспитывали?

- Отец погиб на фронте. Я уже говорил, что часто бывал у него на работе, со всеми там общался. Помню, в 38-м году, наверное, отец пришел с работы, и они с мамой начали сжигать книги. Я рядом стоял. Часть книг они прятали в мешок. Через некоторое время к нам приходят какие-то люди, осматривают наш дом, книги изучают на полках. Я был маленьким и мог сказать: "У нас еще в мешке есть книги". Отца не стало бы сразу. Не знаю, но что-то мне подсказывало, что надо молчать. Спустя несколько лет я нашел эти книги у бабушке, в кувшине для вина, который у нас зарывают в землю. Это были классики - Михаил Чавахишвили, Тициан Табидзе и другие.

- А какие книги вы читаете сейчас?

- Самая главная книга моей жизни - всегда со мною. (Шалва Александрович достает из сумки маленький темнозеленый томик на грузинском - "Витязь в тигровой шкуре" Шота Руставели).

- Почему именно - Руставели?

- А у Руставели много педагогики. Я издаю антологию гуманной педагогики, уже вышло тридцать томов - это классики мировой педагогики, мировые религии, философские книги. Буду издавать и эту книгу - как источник педагогической мысли. В русском переводе, конечно. Руставели переводили Бальмонт, Заболоцкий. Но есть и перевод Нуцубидзе - это философ, которого Сталин арестовал за вольные мысли. "Витязя в тигровой шкуре" он перевел в тюрьме. Поскольку Сталин любил эту поэму, Нуцубидзе послал ему свой перевод. Сталин сделал даже некоторые правки в тексте, а потом - досрочно выпустил философа из тюрьмы. Об этой истории я узнал у самого Нуцубидзе. Его перевод очень близок к оригиналу. Но в книге я хочу давать и некоторые переводы других авторов. Это очень высоконравственная педагогическая поэма.

- Чем вы еще занимаетесь в свободное время?

- Гуляю с внуками. Вожу их в театры, хотя они не особенно любят это, пока не постигли вкус. Ибо в школе, где они учатся, жесткий авторитаризм. А я - театральный человек. Мне очень нравится театральная обстановка. Когда в кармане заранее купленный билет, ты настраиваешься, то есть как-то меняешься. Еще я люблю приходить в театр заранее, смотреть на людей.

- Почему вы так часто упоминаете бога и в то же время говорите о светском образовании?

- Все хорошие педагоги были религиозными людьми. Вспомните Каменского, Эпистоллоция... Нужно верить, что душа бессмертна, что каждый приходит в этот мир исполнить свою миссию - она есть у каждого, поверьте. Эту веру можно сравнивать с богом, с космосом... Но от этого складывается отношение к миру, к людям, к себе, к своей профессии.

Валерия Кабакова

Оригинал :
Тюменский курьер
http://www.tyumen.net/tcourier/139/ler2900.shtml