Проект _Сердцеведение_ Исихазм_Окрест сущности Бога

"Бог есть Истина, и окрест Него бесконечно и неизбывно движется наш ум"

С Богом мы связываем представления о лоне всего сущего. Небытие вполне может претендовать на эту роль. Да, мы вправе назвать его Богом, - но скорее в смысле Абсолюта или Брахмана. Небытие способно творить из ничего (из себя), - но к этой креативной функции вряд ли можно добавить другие качества, которые мы чаем найти в личном Боге: способность любить - сострадать - увещевать.

Пока нам недоступна апофатическая сущность Бога. Но доступны ее окрестности! Как говорит Максим Исповедник, "Бог есть Истина, и окрест Него бесконечно и неизбывно движется наш ум". Замечательное выражение - "окрест сущности Бога" - характерно для исихастов. Мы силимся проникнуть в саму сущность - но она держит нас на расстоянии: допускает лишь на свою периферию. Приближение к сущности - асимптотический процесс. И отчасти это обусловлено тем, что она имеет континуальную природу! Бог не квантуется. Максим Исповедник пишет почти что в терминах нашего века: "Дивно величие Божественной Беспрерывности! Ведь она есть нечто бесколичественное, неделимое, совершенно непротяженное и по Своей сущности недоступное познанию и постижению. И никто не может пройти через то, что не обладает прерывистостью и никоим образом не постижимо". Дискретность - и познаваемость: не впервые ли здесь провидчески выявляется корреляция этих понятий? Итак, сущность Бога - недостижимая асимптота. И движение к ней носит непрерывный, континуальный характер. Квантовый скачок невозможен! Но если его условно промоделировать, то рисуется такая картина: энергетический барьер пробит - континуум вакуума возбуждается - из него дискретно выплескивается горячее вещество. Это сотворение мира! Начальный импульс космогоническому процессу дала сила твоей молитвы. Фантастика? Сегодня - да. Но очень возможно, что исихасты многих планет, проникая мыслью в глубину беспредельного вакуума, этого Бога-Небытия, нарушают его симметрию - и становятся зачинателями новых вселенных. Максим Исповедник не мог знать квантовую гносеологию, но словно предчувствовал ее, усиленно акцентируя момент непрерывности. Ведь если проквантовать окрестности Бога, то результат будет такой: как квантовый объект, Бог есть в определенном смысле порождение наблюдателя. То есть человека! Не есть ли это высшая форма синергии человека и Бога? Нельзя сказать, что подобный радикализм совсем чужд исихазму - в идее теозиса ощутима тяга к нему.

Квантовая ситуация вносит в отношения Бога и человека момент непривычной амбивалентность, парадоксального равноправия. Это может показаться едва ли не кощунственным. Но разве подобные обвинения не выдвигались по отношению к идее теозиса? Непрерывность в понимании Максима Исповедника кладет неодолимую преграду между Богом и человеком. Но внутренне исихазм стремился к ее преодолению! Сегодня эти градации нам кажутся условными. Если исихастскую модель дополнить квантовыми принципами, то мы увидим: проникновение в апофатическую сущность - дискретный скачок в нее - становится возможным. Не исключено, что мы там обнаружим глубокий вакуум - и зеркало. Зеркало, отражающее нас! Тогда логично будет сказать, что сущность Бога двойственна: это диполь. Или "Брахман-Атман". Или иначе: Ничто - и человек.

Понятно, что в данном контексте речь идет о Боге-Абсолюте, лишенном личных черт. Когда и где в нем прорежется личное начало? И не причастив ли к этому синергия? Рискованный характер этих вопросов очевиден. Но надо их задать.

Быть может, это высшая форма синергии Бога и человека: их взаимосозидание, взаиморождение. Бог создает человека - человек создает Бога. Релятивизация начальных и конечных условий, их размывание, снимает вопрос о том, что все же было первичным: и то, и другое - и Бог, и человек. Они всегда были вместе.

Архимандрит Киприан пишет: "Добытийственные бездны мироздания и неразъединенная целость мира открывались подвижникам благочестия". Это не элоквенция - это прямая суть:

1) "добытийственные бездны" - прекрасное выражение! - означают ни что иное, как уровень меонального, не-сущего: мысль исихаста может синергийно взаимодействовать с этим уровнем;

2) "неразъединенная целость мира" - типично квантовая характеристика; современная космология четко выявляет, когда и почему мир был квантовым объектом, - значит, и начало Вселенной открывалось умозрению исихастов; причем они не просто созерцали Бога-Творца, а синергийно участвовали в сотворении мира - потому и любят его как свое детище...

...Максим Исповедник говорит о "непостижимой простоте" Бога. В схолиях к ареопагитикам мы находим мысль о том, что эту простоту должен перенять и человек: "Так что, превзойдя всякое помышление о Боге, мы становимся простыми, т. е. пребывающими в неведении и нерассуждении по причине нахождения в единстве". Итак, простота: вот что мы обнаруживаем в окрестностях Бога - и радуемся своему открытию; и еще не знаем, что оно станет источником сложнейших парадоксов.

Быть, стать, реализоваться - значит, внести различение между существующим и несуществующим; и выделиться из фона, резко нарушив простоту начального единства; и включить цепную реакцию дроблений, бифуркаций, дифференциации. Это конец простоты - это рождение сложности.

Значит, Бог находится по ту сторону бытия - в небытийственных измерениях. Если быть последовательными, то надо признать: в окрестностях Бога мы обнаруживаем Небытие Бога.

Максим Исповедник говорит о Боге так: "...нераздельная, неделимая и простая Единица". Это еще одно открытие, которое мы делаем в окрестностях Бога: предчувствие Единого - предстояние перед Единым. Но интеллектуально освоить свое открытие мы не в состоянии. По мнению Максима Исповедника, наше мышление "...еще не выходит за пределы двойственности" - и это значит, что Единое недоступно для нас. Мы не можем ничего сказать о Едином по той же причине: "произнесенное слово двойственно и даже множественно". Вот условие вхождения в Единое: отказ от бинарного кода на всех уровнях - преодоление всех двоиц, всех парных оппозиций. Но за диадами должны последовать триады, тетрады, пентады - все дифференцированное, причастное к множественности. Единое просто! У него нет частей. Оно ультра-целостно, ультра-гомогенно. Поскольку эти качества доходят в Едином до некоего предела, то происходит своего рода скачок - исчезновение всякой качественности: нельзя говорить ни об однородности, ни о симметрии, ни о холистических свойствах Единого. Перед нами абсолютная бескачественность - или Ничто: Полнота Отсутствия - Абсолютная Аннигиляция - Максимум Небытия. Единое пусто в информационном отношении. У. Эшби определял информацию как меру разнообразия, - в Едином она равна нулю: отсутствует всякое содержание, всякий смысл.

Дионисий Ареопагит утверждает: "И никакой мыслью превышающее мысль Единое непостижимо". Оно манит, затягивает в себя, захватывающий своей красотой процесс: Единое порождает Многое.

Дионисий Ареопагит пишет: "Единое Сущее многократно увеличивается благодаря появлению у Него многого сущего, причем Оно нисколько не умаляется и остается единым во множестве". Это новое понимание Бога! Здесь он уже открывается миру - манифестирует себя вовне. Единство в его абсолютности - и Единство в многообразии.

Апофатика насквозь антиномична. Говоря, что Бог есть Единое, Дионисий Ареопагит тут же утверждает: "И при этом Он не есть единое, к единому непричастен и единого не имеет". Перед нами онтологическое противоречие, отражающее внутреннюю динамику Бога: в себе он един - в повороте к миру множественен. Но разрыв этих моментов условен и относителен - как условно и относительно любое высказывание о Боге. Апофатически Бог есть Ничто - катафатически он есть Все - мистически он не то и не другое, ибо запределен всем оппозициям. Окрестности Бога становятся похожими на лабиринт! Рассудок наверняка заблудится в нем. Игра диалектическими смыслами и противосмыслами здесь идет по правилам, которые могут быть поняты в рамках дискурсивного знания. Выход один: не анализировать игру, а включиться в нее. Включиться самозабвенно, увлеченно! И потому позабыть, кто твой партнер - играть с ним на равных. И смело отождествляться с ним, дабы понять его стратегию. Страх и трепет - помехи в игре. Бога нельзя познать - но Богом можно стать. Пусть в пространстве игры - ее условность минимальна. Ведь эта игра - явление фундаментальное, онтологичное: быть может, в мире и нет ничего, кроме этой игры. Религия вырастает из нее - питается ее энергетикой.

Окрестности Бога, еще недавно пугавшие апофатической пустотой, начинают оживать. Впрочем, понятие "начала" тут имеет чисто субъективный смысл: окрест Бога нет времени - здесь царит вечность. Человек обнаруживает, что тоже причастен ей: тезис с нашем богоподобии перестает быть априорным - вечность наполняет его реальным содержанием. Максим Исповедник утверждает: приблизившись к Богу, человек "...прежде всего взыскует логосы, которые окрест Его". Итак, происходит открытие логосов! Это не что иное, как вечные идеи, о которых первым сказал Платон. Мир идей: вот где оказывается человек, - и многое в этом мире уже знакомо ему по внутреннему опыту Разве ему не врождены многие вечные идеи? Логосы связуют человека и Бога - это и общее достояние. Окрестности Бога - не пустынный вакуум, окрестности Бога - цветущая пневматосфера. Чего же боле? Наслаждайся садом идей! Однако наш максимализм не находит удовлетворения. Мы хотим еще больше приблизиться к асимптоте Бога - но еще острее чувствуем, что на нашем пути встают неодолимые барьеры. Быть может, лучше смириться? И довольствоваться тем, что достигнуто? Максим Исповедник готов согласиться: "Поэтому ум утешается тем, что окрест Бога, - я имею в виду утешение тем что относится к Вечности, Беспредельности и Бесконечности Божией". Могучее утешение! Стать соучастником вечности и бесконечности, ассимилировать их в себя, вдохновенно отождествиться с ними: прекрасный удел - высокое призвание - захватывающая перспектива.

Мы все лучше ориентируемся в окрестностях Бога. Открытие следует за открытием: благость - бессмертие - святость. Удивительные дары Бога! Вот что о ней пишет Максим Исповедник: "они суть и творения Божий и не начинают быть во времени. Ведь никогда добродетели или чему-либо из вышеназванного не предшествовало небытие, хотя и сопричаствующие им сущие сами по себе начинали быть во времени. Ибо всякая добродетель безначальна". Это мысли неизмеримой глубины. Особенно они важны в антропологическом отношении. Тварное и вечное: традиция их противопоставляет - Максим Исповедник сближает. Тварное может быть безначальным и вечным! Эта парадоксальная возможность не может не импонировать человеку. Тварные существа, мы хотим приобщиться к вечности - жаждем вечности и в прошлом, и в будущем.

Мы празднуем Рождество Христово - но мы знаем и другое: Бог-Слово был всегда. Как бы два плана сквозят в Спасителе. Передается ли и нам это свойство? Имеется ввиду не только перспектива, но и ретроспектива: мы хотим ощутить себя существующими в вечности всегда. Это наше глубинное, подспудное чаянье. Удовлетворимо ли оно? Или все же утопично?

Человек продолжает свое движение к загадочной асимптоте. Не померещилось ли ему впереди странное зеркало? Человек хочет узнать Бога, а обнаруживает собственное отражение. Только необычное отражение: тленное в нем стало нетленным. И человек догадывается: это зеркало Преображения! Вот человек вплотную подходит к заветной черте - и ошеломленно видит: зазеркальный образ протягивает ему руку. Человек делает ответный жест - и в этот момент происходит вспышка. Добрая, жизненосная, озаряющая весь Универсум вспышка!

Это Свет несказанный вошел в тебя - и преобразил: сделал Богом по благодати.

Если Вы нашли опечатки или хотите сообщить полезную информацию по данной теме, Вы можете добавить комментарий или отправить письмо

Используются технологии uCoz